Лучшая карьера или лучшая жизнь
Клиентка М. — сорокалетняя мама годовалого сына и при этом заместитель главы HR-департамента в крупной компании. Она пришла в компанию четыре года назад с четким настроем на карьерный рост, трудилась не покладая рук и считала, что навела порядок в департаменте. Когда ее непосредственный руководитель уходил на повышение, М. была уверена, что позицию предложат ей.
Но босс думал иначе — он пригласил на эту должность человека с рынка. На удивленный вопрос моей клиентки он твердо заявил, что видит во главе департамента мужчину, и пояснил: «Компания растет, и HR-департамент для нас сейчас очень важен. В роли руководителя я хотел бы видеть человека необремененного и всецело, чувствами и мыслями, посвящающего себя работе». Босс выразил М. признательность, высоко оценив ее профессионализм, но при этом сказал, что видит ее в роли надежного заместителя. А еще он с отеческой уверенностью добавил, что поскольку ее сыну только год, то основные ее силы должны быть направлены на заботу о ребенке. «Это природа», — с улыбкой добавил он.
Разговор состоялся буквально за день до нашей с М. встречи. Она искренне чувствовала себя униженной и недооцененной. Ощущала себя объектом карьерной дискриминации, беспомощной жертвой в мире бизнеса, которым правят мужчины. М. всегда подозревала, что женщине сделать свою карьеру намного сложнее, чем мужчине, при одном и том же уровне интеллекта, образования и опыта. Эта мысль наполняла ее сердце болью и гневом. Она была демотивирована и не знала, что делать. Согласиться с предложением босса казалось ей ниже собственного достоинства.
М. не осознавала, что реальная причина ее тяжелых переживаний крылась не в позиции босса, а в ее отношении к самой себе, в стереотипе, который глубоко укоренился в сознании. Суть его заключается в поверхностном, примитивном толковании одной из базовых цивилизационных ценностей — понятия равенства мужчины и женщины. Их равная ценность совершенно не отменяет глубинных гендерных различий, разного жизненного предназначения.
Например, когда в семье появляется маленький ребенок, это вносит серьезные изменения в жизнь обоих родителей. Но в раннем возрасте, чтобы гармонично развиваться и быть защищенным, малышу необходим постоянный контакт именно с матерью. Тогда как функция отца больше смещена к поддержанию внешних условий существования семьи. Эти обусловленные природой роли накладывают на мужчину и женщину разные обязательства. В мужчине рождение ребенка повышает желание достичь больших возможностей для семьи, что может привести к скачку в его карьере. Для женщины, напротив, материнство означает необходимость на время значительную часть своей энергии направить на заботу о ребенке. Естественно, что в этот период женщины не очень удобны и выгодны работодателям.
И здесь начинает работать другой стереотип, который живет в сознании многих людей. Они искренне верят, что их человеческая значимость измеряется карьерными достижениями. В этой парадигме остановка карьерного роста воспринимается человеком крайне болезненно. Иногда доходит даже до депрессий и суицидов. Это убеждение способно чудовищно деформировать жизнь и женщины, и мужчины. Но для женщины оно наиболее опасно.
С. к 44 годам успела сделать безоговорочно блестящую карьеру в консалтинговом бизнесе. Ключевая позиция в международной компании, востребованность, уважение, деньги, беспрецедентные привилегии. Человек явно находился на вершине успеха. Но вместо счастья и удовлетворения неожиданно для себя С. оказалась в депрессии.
Она чувствовала внутри пустоту. Новые проекты перестали вдохновлять. Будучи всегда решительной, С. вдруг начала ощущать какую-то смутную неуверенность в себе и даже эпизодически испытывать панику. Стало сложно общаться с коллегами и клиентами. Ей казалось, что они воспринимают ее неадекватно.
Мои предположения о возможных недавних серьезных ошибках на работе или неудачных проектах, которые могли поколебать уверенность профессионала в себе, не нашли подтверждения. Вторая гипотеза о том, что, возможно, С. к этому возрасту рассчитывала достигнуть еще больших результатов, также не подтвердилась. Оставалась последняя причина: вероятно, глубокое разочарование и недовольство собой, которое испытывала С., было вызвано не работой. Фиаско, которое она переживала в личной жизни, обесценивало и сводило на нет карьерные достижения в ее же собственных глазах.
В свои 44 года С. вдруг обнаружила себя совершенно одинокой. Ни семьи, ни любимого мужчины, ни детей. Все, что у нее было, — это работа по 18 часов в сутки, практически без выходных, старые родители, которые заботились о ее быте, и редкие встречи с подругами, на которые почти всегда не хватало времени. Основные воспоминания были о временах университета, о Гарвардской бизнес-школе, о каких-то профессиональных конференциях и ярких проектах. Среди них затерялись несколько тусклых воспоминаний о неудачных романах.
С. была человеком, который привык достигать и побеждать во всем. И она не хуже меня знала, что осуществляются только те мечты, в которые мы инвестируем много жизненной энергии. С. же вложила все силы только в карьеру. И внутри рушилось чувство ее состоятельности как женщины. Это переживание было таким всеохватывающим и сильным, что все карьерные достижения начинали казаться ничтожными. Чтобы получить шанс выйти из кризиса, ей предстояло многое поменять в жизни. И начать это делать нужно было, не откладывая.
Измерять свою человеческую ценность востребованностью на рынке труда опасно и бесперспективно. Это приводит к обидам, ненависти, жажде мести, к борьбе с реальностью, которую еще никому не удавалось победить. Задача женщины не в том, чтобы сделать лучшую карьеру в отрасли, а в том, чтобы сделать лучшей собственную жизнь. В этом случае карьера становится источником радости, уверенности и устойчивости.